Даже сейчас, спустя много лет, 95-летняя Евдокия Сураева (Шабалова) не может без слез вспоминать былое. Судьба не раз испытывала Евдокию Григорьевну на прочность. Вопреки всем невзгодам, она вынесла, выдержала и пять лет несвободы в тюрьмах Соль-Илецка, Бугуруслана и Колымы, и военное лихолетье, и непосильный труд в родном колхозе. Сегодняшняя старость не тяжелым грузом, а мудростью на сердце улеглась.
Елена Чуйкова
Дуся — именно так величают родные пожилую, повидавшую на своем веку женщину. Несмотря на преклонные годы, она помнит все жизненные события до мельчайших подробностей, и каждый прожитый день эхом боли отражается на маленькой согбенной фигурке, а тихие слезы капельками оседают на тонкие, в мелкую морщинку, изработавшиеся руки.
Большой семье, в которой родилась Евдокия, нужны были работники. Поэтому получить образование она так и не смогла. С раннего возраста гнула спину в родном колхозе и украдкой от строгого отца изучала азбуку. Постепенно из простой разнорабочей смышленую девушку перевели в повара. Время было голодное. На каждого труженика выделялась горстка муки и немного картофеля. Используя малое количество продуктов, Дуся умела накормить большую армию работников. Колхозники ценили труд молодой поварихи, подбадривали.
Вскоре она вышла замуж за односельчанина. Старалась во всем угождать мужу и совсем нечасто бывала у родителей. Весть о том, что Шабалов-старший приболел и отправился к областным докторам, быстро облетела Камыш – Садак. Дуся поспешила в родительский дом, чтобы хоть как-то утешить мать. А там какие-то люди во главе с председателем колхоза и комиссаршей в красной косынке грузили заготовленное отцом сено в телегу. Соседи наблюдали в сторонке. Но стоило только Евдокии заступиться за родительское имущество, сразу же устроили драку. Но победили, конечно же, власть имущие. Так со двора свезли не только сено, но и Дусю. Ее как зачинщицу осудили за клочок сена на пять (!) лет. Сначала молодую «в интересном положении» женщину отправили в Соль – Илецкую тюрьму. Здесь через некоторое время Евдокия стала мамой. Малыш появился на свет в холодное время года, поэтому ей приходилось сушить пеленки на себе. Несмотря на старания, через семь месяцев ребенок умер.
Попав на строительство военного аэродрома в Бугуруслане, женщина трудилась не покладая рук, стараясь хотя бы в работе забыться. В таком состоянии ее по этапу отправили на Колыму.
Небольшой пароход шел по водным просторам, унося в неизведанную даль людские судьбы. Он был до отказа набит «врагами народа», злостными рецидивистами и убийцами, и среди них небольшая группа ни в чем неповинных людей.
Голод, морскую болезнь, долгий путь выдержали не все. Народ постепенно умирал. Вскоре зловоние привлекло стаю акул. Они преградили путь старенькому суденышку и буквально «требовали дани». Путь был освобожден только после того, как с хищниками «рассчитались» мертвецами.
Не успели вынужденные путешественники преодолеть одну преграду, как возникла другая, более суровая и опасная — японцы. Артналет с воздуха изрядно подпортил водный транспорт и нервы как командованию, так и пассажирам.
Неприветливо, холодным проливным дождем встретила Колыма осужденных. Дусе хотелось подключиться к природным излияниям, да вот только слезы были все выплаканы. Осталась лишь боль, которая засела глубоко внутри. Хутор Балаганный, что находился в 20 км от Колымы, заменил невольнице дом. Евдокия трудилась на конной ферме, где познакомилась с ветврачами. Супруги Балины приютили ее у себя. Здесь она помогала по хозяйству, нянчила ребенка. Незаметно за работой пролетел срок. Дуся засобиралась домой, но врачи уговорили ее остаться. Тоскуя по родителям, сестрам она смогла выдержать всего лишь год, а потом отправилась в дорогу.
Благодаря помощи друзей, Евдокия сумела в самый разгар войны добраться до Донбасса.
Здесь на заработанные деньги приобрела домик в деревне, развела хозяйство. Вскоре с войны вернулся земляк Федор Сураев, который и предложил одинокой женщине стать его женой. В подарок молодой супруге досталось семеро детей от его прежнего брака. Так бездетная прежде Евдокиюшка стала мамой для Лены, Любы, Миши, Вали, Таси, Коли, Вани. Ее сил хватало на все и на всех. Про таких как Дуся говорят — «двужильная». Она и вправду без устали трудилась в колхозе, растила детей, ухаживала за прикованной к постели свекровью, помогала родителям, сестрам, племянникам, терпела неизлечимую болезнь мужа. Ее фронтовик «принес» с поля брани туберкулез в закрытой форме.
В суете каждодневной совсем не заметила неутомимая труженица, как выросли дети. Они один за другим покинули отчий дом. Вскоре в мир иной ушел от нее и супруг. Одиночество поселилось в доме. Чтобы как-то его скрасить и утолить боль, Д. Сураева принялась шить для сельчанок платья, не забывая за работой произносить молитвы.
Со временем в жилье появился Псалтырь и другие молитвенники. Знание канонов, природный голос пригодились ей в новом деле. Евдокия стала читалкой и молилась за души усопших и ныне здравствующих. Когда почувствовала, как силы стали покидать ее, обратилась к самому близкому человеку — племяннице.
Елена Жадобина, не раздумывая, взяла тетушку в Славянский. Вот уже более десяти лет труженица тыла живет в райцентре. Имеет прекрасную память, много читает, интересуется новостями района.
Благодаря заботе и вниманию родных, она чувствует себя весьма неплохо. Только одно обстоятельство омрачает дни долгожительницы. Второй год она не чувствует земли под ногами, потому что живет на втором этаже. Преодолеть 12 крутых ступеней старому человеку уже не под силу, а ей так хочется полной грудью вдохнуть свежего воздуха, прикоснуться к 95-й в ее жизни весне.
